«Служивый, пригляди за ребеночком. Мне только воды набрать», — худенькая, с голубыми жилками на бледном лице девушка выпрыгнула из открытой двери вагона на землю и, не дожидаясь ответа, пошла в сторону вокзала. Солдат провожал ее взглядом, пока белая косынка не смешалась с привокзальной толпой.
Дома, в деревне, солдата ждала жена — смуглая, с темными, раскосыми глазами — и две дочки. Последняя родилась незадолго до того, как его призвали. Думали, будет пацан, даже имя заранее придумали – Алексей, Лешка, а родилась девка.
Солдат сгреб пищащий кулек в охапку, привычно устроил на согнутых руках и медленно зашагал вдоль поезда, не забывая время от времени поглядывать в сторону вокзала.
Спрятавшееся за бегущими облаками солнце медленно катилось за реку. Дымок паровоза, помелькав черной точкой вдали, окончательно исчез за горизонтом…
Было уже совсем темно, когда в дверь с табличкой «Детский приют №2» громко постучали. Долго никто не открывал, в соседнем дворе бренчал цепью и захлебывался лаем сторожевой пес, как вдруг дверь приоткрылась и сонный женский голос громко зашептал: «Зачем стучишь, а?! Сейчас всех детей перебудишь, ирод!» Немолодая женщина приоткрыла дверь пошире, выставила вперед руку с огарком свечи, потом пропустила входящих и сама уверенно пошла в темноту дома. В комнате с табличкой «Приемный покой» привычными движениями размотала тряпичный кокон и коротко обронила: «Мальчонка. Тощий-то какой. Как не помер... А тебя-то как угораздило?» Женщина опустилась на стул, жестом приглашая солдата присесть, и открыла толстую коленкоровую тетрадь, приготовившись слушать .
Через полчаса в детском приюте номер два появился новый воспитанник. Новым было все — недовольная ночным пробуждением нянька сменила волглую тряпку на застиранную, но сухую приютскую пеленку; одеяло, рассыпавшееся в прах, как только его попытались чуть встряхнуть, было заменено на новое, с чернильным приютским клеймом. Новой — за неимением старой — была и дата рождения. В графе «Мать» в личном деле нового воспитанника стоял жирный прочерк и пометка карандашом на полях — «Скончалась от тифа. Число. Месяц. Год». Зато в графе «Отец» имелась полноценная запись — фамилия, имя, отчество — все как полагается. А главное, новым было имя — Алексей.
Заведующая детским домом была опытным сотрудником и записывала в отдельный блокнот все, что удавалось узнать о семьях воспитанников. На всякий случай. И была права. «Всякие случаи» в ее многолетней практике случались достаточно часто. Несколько лет спустя, вспомнив о ночном посетителе, заведующая, отправила запрос о судьбе солдата в военное министерство, и даже получила ответ, с результатами которого знакомить воспитанника Алексея не спешила. Каждый раз, вспоминая об этом, ей думалось: «Подождем. Пусть еще хоть немного подрастет...»
IrIr
Фото: pixabay.com