Недавно мне стукнуло 38. За неделю до события стабильно одолевают рефлексии. Год ты живешь спокойно и радуешься жизни, а перед датой икс начинаешь сомневаться: живешь ли, или так, небо коптишь?
Вероятно, первые признаки возраста — это отсутствие детского наивного предвкушения праздника в День рождения и Новый год. Теперь эти даты — просто контрольные точки отсчета для подведения итогов?
Размышляя об этом, рассеянно смотрю в окно. За стеклом осень. Деревья в оттенках желто-оранжевого. Но листья уже опадают. И память услужливо подсказывает — люблю я пышное природы увяданье... Какое там очей очарование, когда увядание! Унылая пора и только. Настроение портится окончательно. И жаль-то как себя — увядать совсем не хочется. И классика жаль, погибшего как раз в этом возрасте. Но он успел увековечить себя в нерукотворном, а ты… Ты прикасаешься щекой к прохладному стеклу и думаешь: ну почему я такая дура?
Сквозь вязкость мыслей пробивается звонок телефона.
Подруга Машка мгновенно чувствует настроение:
— Ноешь, страдаешь, жалеешь себя?
Из вредности, натужно бодрым голосом отвечаю:
— Все круто, некогда думать о всяких глупостях.
— Не свисти, у тебя интонации безрадостные. По статистике, люди чаще всего умирают в день своего рождения, потому что терзаются всякой чепухой о бренности бытия и возрасте.
— Ну спасибо, это очень жизнеутверждающе. Ты меня просто возродила из пепла!
— Нет, я серьезно. Тебе, чтобы вернуть вкус к жизни, надо испытать ужас подобный страху смерти.
Посылаю Машку в пень и отключаю телефон. Два года назад, чтобы почувствовать вкус к жизни и поднять женский тонус, она затащила нашу дамскую компанию в какой-то бар в спальном районе. Тогда мы еле сделали ноги от распаленных страстью завсегдатаев суровой наружности. Ну его, этот тонус. Имею право раз в год (ну два раза), раскиснуть ванильной лужицей как растаявшее мороженое.
Утром, в свой день рождения, поднимаюсь раньше всех. Не люблю обязательных фраз-поздравлений. Раз в год их говорят тебе, несколько раз в год их произносишь ты. Поэтому выхожу на пробежку, опережая этот момент.
На улице зябко, безрадостно, светает по-осеннему поздно. В парке сумрачно. Так же мрачно на душе. Включается женская логика: день рождения, а ты тут бегаешь, как в каком-то ужастике про маньяков, а никому и дела нет! Параллельно думаю: так, сегодня приедут Петровы, это салатики, муж жарит стейки, детям — мороженое. Еще приедет Машка, а еще… Впереди, в утренней дымке, прорисовывается мужской силуэт в капюшоне, скрывающем лицо. Моментально отмечаю красоту и очарование длинного «кадра», как в фильме. Осенняя марь. Зловещий человек. Дубы-колдуны. Виктор Сальва с его «Джиперс Криперсом».
Последняя ассоциация мне понравилась не очень, поэтому, на всякий случай, сворачиваю в сторону от «капюшона». Через некоторое время обнаруживаю его за собой. Это пугает. Увеличивая скорость, выбегаю в более оживленное место, где всегда есть пара утренних бегунов. Нет никого. Неприятный незнакомец исчез.
Аллея пуста, но от этого легче не становится.
Славненько день рождения начинается. Нащупываю в кармане ветровки единственное оружие — ключи от квартиры. Мысли тем временем бодро исполняют хачатуряновский танец с саблями:
— Еще не хватало как Пушкин в 38-мь, того…
— А я еще даже не увидела Париж!
— Нет, буду бороться за свою жизнь!
— Что лучше кричать, чтобы привлечь внимание людей? Пожар?
— Рехнуться ситуация, кого можно в начале седьмого утра, в парке, привлечь криками о пожаре?!
— Быстрее к выходу, быстрее!
Вот и арка, за которой заканчивается территория парка, и виднеется мой дом.
Вдруг внезапно из-за колонны выныривает «капюшон» и радостно восклицает: «С днем рождения!» Выкидывает из-за спины не нож или руку Фредди Крюгера, а «гроздь» разноцветных шаров.
И тут наступает тот самый момент, когда с одной стороны, ты чувствуешь невыносимую радость и облегчение, а с другой — безумное желание убить. Чувствуя противный тремор в коленях, зло спрашиваю: «Молодой человек, а вы в курсе, что сейчас чуть не лишились левого глаза?» И показываю зажатую в руке, как кинжал, связку ключей.
Оказалось — в курсе. У нас в стране люди готовы ко всему. Кроме поздравлений. О чем знала и Машка, заказывая этот сюрприз. Это была ее очередная попытка пробудить во мне жизнь.
Успокаивает только одно: меня ждет реванш — ее День рождения еще впереди…
