«Нелюбовь» — очередная картина Андрея Звягинцева об ужасающей российской действительности. Может, уже достаточно мазохизма?

Не так давно фильм был награжден призом жюри Каннского кинофестиваля. 

Эта победа безусловно важная для режиссера, но такова ли она для нас? Запад любит отмечать кинематограф стран так называемого третьего мира за жесткую оценку собственных обнаглевших властей, оскотинившегося народа или всего вместе взятого. И отечественные критики почти поголовно хвалят фильм, который ничего действительно хорошего в себе не несет.

Операторская работа, визуальный ряд и бесконечная символика — всем этим Звягинцев управляет мастерски и вдохновенно, но приемы практически не меняются от фильма к фильму. Следовательно, не меняются и ориентиры, и курс. Ведь любой негатив в адрес «Нелюбви» может быть контратакован обвинениями в нежелании «видеть правду». А в том, что фильм отражает именно ее, в беспощадно обнаженном виде, никто не сомневается. Несколькими годами ранее это уже говорили и о «Елене», и о «Левиафане».

Да, в «Нелюбви» действительно много правды. И, что похвально, Звягинцев в этот раз сделал главными героями не оскотинившихся пролетариев, а «средний класс», во всем следующий «трендам» — от гаджетов до недозированного православия. Как оказалось, элегантный офисный костюм, посещение салонов красоты и распитие хорошего вина из красивых бокалов еще не делает животное человеком.

Особенно впечатляет игра на контрасте актера Алексея Розина: после бездельника, плюющего с балкона в «Елене», он примерил на себя образ солидного московского менеджера, который, тем не менее, все так же не контролирует свои инстинкты. А крики о Боге в сочетании с черной душой и вовсе становятся прекрасной злой карикатурой на многих «профессиональных верующих» журналистов, актеров, политиков.

Поэтому если «Нелюбовь» и является отражением нашей действительности, то это отражение в мутном зеркале санузла в поезде. Это действительность, в которой никто не живет постоянно, в ее ужасы можно угодить на время, пока не доберешься до спасительной станции, где есть тепло, человечность, справедливость. 

Да, не всем удается эту станцию найти, но Звягинцев всю российскую реальность изображает бесконечной железной дорогой, которая никуда не ведет, а только изводит грохотом состава и злобными соседями — пожалуй, именно так выглядят все его герои, кем бы они ни приходились друг другу формально. 

Это возведение в абсурд той истины, что человек изначально одинок.

И хотя в фильме присутствуют светлые персонажи — волонтеры, у которых есть реальные прототипы, и полицейский, который хоть и говорит, что система бессильна, но все же что-то советует, — настоящему главному герою, мальчику Алеше, от этого не легче. Ему нужна только любовь папы и мамы — таких, какие они есть. Он сбегает из дома не от желания вырваться из ада, а ради того, чтобы они заметили, как ему больно и одиноко, бросились его искать и вернули назад.

Между тем совсем недавно ужасная история о ребенке, который хотел материнской любви, воплотилась в жизнь — и о ней рассказали в шоу «Пусть говорят». Девочка с редкой болезнью решилась на рискованную операцию, чтобы жить с матерью. Та была согласна принять ее к себе только с «нормальным» лицом. И теперь девочки нет в живых. Она не задавалась вопросом о моральном облике матери, она просто хотела иметь семью и дом. Как и Алеша, она думала, что терять ей уже нечего, но ошиблась.

Так что, к сожалению, фильм Звягинцева — отнюдь не страшная сказка. 

Бессердечие родителей и беззаветная любовь ребенка часто пересекаются. Но другой вопрос — делает ли это фильм шедевром? Ведь то же шоу «Пусть говорят», в котором рассказываются жуткие истории из жизни, а гости в студии ведут себя еще реалистичнее, чем герои «Нелюбви», никто почему-то не считает искусством. Андрей Малахов достает из потемок самые сюрреалистические драмы и самых гротескных монстров, но зритель не видит в этом миссию «правдоискательства», а почему-то называет копанием в грязном белье.

И даже если забыть о телевидении, трудно представить, например, чтобы кто-то восхищался фильмами «Я плюю на ваши могилы» или «Райское озеро» только на основании того, что там без прикрас показаны людские пороки, нравы в провинции и беспредел правоохранительных органов. Причем чем ужаснее показанное на экране, тем более оголтело мы в это верим и объявляем режиссера гением. Что за мазохизм, что за ненависть к себе, что за уверенность, будто мы это заслужили?

У западных ценителей есть, конечно, свои извращения, один казус с «Оскаром» в этом году чего стоит. Но они продиктованы хорошей жизнью, с высоты которой им приятно жалеть героев Звягинцева, вынужденных жить в такой стране…

Словом, дать новому творению Звягинцева однозначную оценку сложно. Но зрителям, которые слишком глубоко переживают происходящее на экране и обладают обостренным чувством справедливости, — им это будет стоить изрядно побитых нервов. А вот кому фильм посмотреть однозначно не помешает, так это молодым женщинам, которые стремятся вступить в брак «чтобы не засидеться в девках» и родить «пока часы не затикали». Эти чрезвычайно достойные и уважительные причины уже поломали столько судеб, что фильм «Нелюбовь» станет отличной прививкой против того, чтобы идти у них на поводу. Мы еще по инерции полагаемся на старую поговорку «стерпится — слюбится», от которой он не оставляет камня на камне. Не слюбится! И чем чаще мы будем об этом вспоминать, чем скорее поймем, что терпеть — это очень плохо, что никакое светлое будущее, которое уже веками нам обещают за это терпение, с неба не свалится, тем скорее жанр «Нелюбви» перестанет быть ведущим в нашей культуре. Отучившись терпеть, мы непременно научимся радоваться.