Журнал Wired опубликовал статью «The Porn Business Isn’t Anything Like You Think It Is», в которой рассказал об актуальном положении дел в порнобизнесе, об облике его представителей и том, сколько на самом деле они зарабатывают.
(Если вкратце, то всё, оказывается, совсем не так, как это представляет нам поп-культура).
Представляем вам сокращенный перевод этого материала.
В одной из серий «Кремниевой долины» (сериала, мастерски пародирующего технологическое общество) сюжет затрагивает тему порно. Сотрудник офиса взламывает компанию конкурента и узнает, что те получили от одной порнокомпании Intersite (все названия выдуманные) сумму в $15 млн на создание программного обеспечения для сжатия видео. Его исполнительный директор шокирован: «Я не понимаю», — говорит он. — Откуда у Intersite столько денег?»
И тогда ему объясняют, что «ведь это же порнография». И что контент для взрослых способствует развитию технологий больше, чем что-либо ещё. Самое первое художественное произведение, напечатанное на станке, — эротический рассказ. И только потом уже всякие киноплёнки «Super 8», Polaroid, кассетные видеомагнитофоны, цифровые камеры… Ах да: еще порнография — это 37% интернет-трафика.
Сериал оперирует хорошими шутками и правдоподобными пародиями, но конкретно в этом случае «Кремниевая Долина» ошиблась.
В нашем сознании прочно сидит вечный стереотип о том, что порноиндустрия порождает астрономические объёмы интернет-трафика и приносит запредельные суммы неким анонимам, которые в этом крутятся.
Образ этих людей наверняка напоминает нечистых на руку калифорнийцев, с перстнем на толстом мизинце, разодетых в блестящий полиэстер. Или беспощадных воротил, которые унюхают золотые жилы за километр.
Возможно, кое-что из этого было когда-то справедливо. Но не сейчас. Эта идея перестала быть правдой, но люди все еще верят в нее. В век мобильных устройств и платформ, когда бесплатные видео распространяются со скоростью света и даже Playboy ставит рейтинг 13+ (так как не тянет конкуренцию), индустрия для взрослых находится в тяжелом положении. Зарабатывать стало труднее, противостояние в лице мейнстримовых соцсетей растет, и самобытность теряется.
Крис О’Коннелл — управляющий одной такой «компанией для взрослых», которая называется Mikandi. Молодой мужчина обычной внешности, посещающий большие B2B конференции порноиндустрии под названием Internext, без перстня и повадок акулы. Республиканец, инженер, читающий Адама Смита. И учредитель порнокомпании, имеющей пилотную лицензию. После нескольких стартапов Кремниевой долины он изучал астрономию в Аризонском университете, был автором академических публикаций в различных изданиях. И однажды в качестве подработки помог разработать вебсайт «для взрослых». Mikandi стал следующим шагом.
wired.сom
etouchеs.com
«Компания из сериала «Кремниевая долина» точно выдуманная, потому что сейчас вы не найдете ни одной, которая в состоянии заплатить такую сумму, — смеется Крис О’Коннел, —Правда такова, что порноиндустрия — низкоприбыльный бизнес. Вы думаете, у нас у всех есть яхты? Ни у одного. Вы даже не представляете, какие трудности мы преодолеваем».
Разумеется, многие люди открыто не одобряют порнографию, считая ее эксплуатационной и унижающей. Однако, достаточно обширная аудитория рассматривает ее как большую часть жизни, и эта аудитория никуда не денется, несмотря на шквал критики. Но Крис не имеет в виду моральные трудности или проблемы в сфере закона. Он говорит про бизнес-препятствия, экономические и технические.
Так было не всегда. В начале 2000-х это был невероятно прибыльный бизнес. Колин Роунтри, например, — порно-продюсер, режиссер и член Зала Славы AVN — был средним игроком в этом бизнесе и тем не менее зарабатывал миллионы каждый год.
Но все изменилось, когда Apple представила iPhone, который перенес нашу виртуальную жизнь на мобильные платформы, в то же время официально запретив порнографию в App Store.
Это хаос.
Мы разбиты. Разваливаемся. Закрываемся.
«Порноиндустрия — это интеллектуальная собственность без интеллектуальной собственности, — говорит Кейт Дарлинг, научный сотрудник медиа-лаборатории MIT, — Ее единственное глобальное отличие от других отраслей в том, что политики не слишком следят за индустрией для взрослых и не заинтересованы в оказании помощи».
С ростом Netflix, YouTube и Facebook, порнография уже не является доминирующей формой онлайн-видео. Нет единственно верного способа отследить трафик, но он точно даже близко не составляет 37% всего интернет-трафика. В качестве примера можно привести данные с канала Pornhub Network: сеть получает около 100 млн. посещений в день, время просмотра в среднем составляет 9 минут. В месяц выходит около 450 млн. часов просмотров. Сравните: YouTube оперирует данными о сотнях миллионах часов просмотров каждый день. Это фантастическая разница.
Основной бесплатный контент для взрослых теперь доступен через социальные медиа — а люди, которые его размещают, не обязательно гонятся за финансовой выгодой. У любого есть возможность получить откровенные фото и видео через Snapchat и даже Twitter. В порнокомпаниях перестали нуждаться.
Часто порноиндустрия даже не имеет доступа к новым технологиям и не успевает за скачками ее развития. Порнографию давно забыли на обочине, а порно-дистрибьюторы превратились в подражателей, а не новаторов. Конечно, разыскиваются новые пути, развиваются магазины порноприложений, работают порнопоисковики и услуги live cam, где люди платят за то, чтобы увидеть, как кто-то занимается сексом на камеру и поучаствовать в этом в режиме реального времени. Такие услуги предлагали стриптизёры и порнозвёзды в Snapchat. Крис О’Коннелл разрабатывает новые технологии, сидя в Сиэтле, — на первом этаже невзрачного здания, где базируется Amazon — одна из крупнейших компаний, прижавшая порноиндустрию. Кроме того, Крис сумел внедрить порно в Google Glass. Приложение позволяло делать фотографии откровенного содержания, показывать другим, комментировать и оценивать их. Но Google заблокировал программу.
Эффект Стива Джобса
Однажды детище Криса заметил Стив Джобс. Тогда еще он презентовал самый влиятельный в мире смартфон — iPhone 4, — после чего начал отвечать на вопросы прессы. Один из журналистов спросил, разрешит ли Apple устанавливать программное обеспечение без разрешения компании, и в своем ответе Джобс также упомянул про порномагазин Криса: «Знаете, для Android даже есть порноприложение, — сказал Джобс, имея в виду Mikandi, — и его может установить любой. Вы, ваши дети. Но наша компания не к этому стремится!».
Сейчас О’Коннелл и его коллеги рассуждают, что нужно позиционировать себя как обычный бренд с массовым контентом — а не как порнобизнес. При таком условии возможна свобода действий. Из-за конкуренции Mikandi становятся более массовыми, (однако, продолжая держать марку и выпускать радикальные вещи, которые не найти на остальных сайтах). В их магазине можно приобрести игры, комиксы и электронные книги. С ними сотрудничают те же самые художники, которые рисуют, например, для Tumblr.
— объясняет О’Коннелл.Получается, что сейчас все сводится к вопросу: как превратиться в менее порнографический контент? Как ещё можно привлечь клиентов? Но волей-неволей начинаешь задумываться, что будет, когда индустрия потеряет лицо и перестанет соответствовать сама себе, —
Гость
|
Порноиндустрия будет жить и процветать, тк в основе бизнеса заложены инстинкты человека. Другое дело, что каналы распространения контента меняются. Это и Snapchat и всевозможные мессенджеры с функцией видеозвонков, социальные сети с группами с соответствующим контентом. Но я думаю, что "хоронить" традиционные порносайты преждевременно, как предрекали скорую смерть бумажным книгам с появлением электронных книжек.
|